В 1947 году американский генерал Маршалл организовал опрос
ветеранов Второй мировой войны из БОЕВЫХ пехотных частей с целью
определить поведение солдата и офицера в реальных боевых действиях.
Результаты оказались неожиданными. Менее 25% солдат и офицеров боевых
пехотных частей армии США во время боя стреляли в сторону противника. И
только 2% сознательно целились во врага.
Аналогичная картина была и в ВВС: более 50% сбитых
американскими летчиками самолетов противника приходилось на 1% летчиков.
Выяснилось, что в тех видах боев, где противник воспринимается как
человек и личность (это пехотные бои, авиационные дуэли истребителей и
пр.), — армия неэффективна, и практически весь урон, причиняемый
противнику, создается только 2% личного состава, а 98% не способны
убивать.
Совсем иная картина там, где военные не
видят противника в лицо. Эффективность танков и артиллерии тут на
порядок выше, а максимум эффективности у бомбардировочной авиации. Что
касается боевых схваток пехоты «лицо в лицо», то их эффективность —
самая низкая среди других родов войск. Причина —
солдаты не могут убивать. Поскольку это — серьезнейший вопрос
эффективности вооруженных сил, Пентагон подключил к исследованиям группу
военных психологов. Выяснились поразительные вещи.
Оказалось,
что 25% солдат и офицеров перед каждым боем мочатся или испражняются от
страха. В качестве примера «National Geographic» приводит воспоминания
ветерана Второй мировой войны. Солдат-ветеран рассказывает, что перед
первым боем в Германии обмочился, но его командир показал на себя, тоже
обмоченного, и сказал, что это нормальное явление перед каждым боем:
«Как только обмочусь, страх пропадает, и могу себя контролировать». Опросы
показали, что это — массовое явление в армии, и даже в войне с Ираком
около 25% солдат и офицеров США перед каждым боем мочились или
испражнялись от страха.
Примерно у 25% солдат и
офицеров наступал временный паралич или руки, или указательного пальца.
Причем, если он левша и должен стрелять левой рукой — то паралич касался
левой руки. То есть, именно той руки и того пальца, которые нужны для
стрельбы. После поражения фашистской Германии архивы Рейха показали, что
эта же напасть преследовала и немецких солдат. На восточном фронте там
была постоянная эпидемия «обморожения» руки или пальца, которыми надо
было стрелять. Тоже около 25% состава.
Американские
психологи Свенг и Маршан, работавшие по заказу Пентагона, выяснили, что
если боевое подразделение ведет непрерывно боевые действия в течение 60
дней, то 98% личного состава сходят с ума. Кем же являются оставшиеся
2%, которые в ходе боевых столкновений и есть главная боевая сила
подразделения, ее герои? Психологи четко и аргументировано показывают,
что эти 2% — психопаты. У этих 2% и до призыва в армию были серьезные
проблемы с психикой.
Суть американских исследований
человека в том, что сама биология, сами инстинкты запрещают человеку
убивать человека. И это было, вообще-то, известно давно. Например, в
Речи Посполитой в XVII веке проводили подобные исследования. Полк солдат
на стрельбище поразил в ходе проверки 500 мишеней. А потом в бою через
несколько дней вся стрельба сего полка поразила только трех солдат
противника. Человек биологически не может убивать человека. А
психопаты, которые в войну составляют 2%, но являются 100% всей ударной
силы армии в тесных боях, как сообщают психологи США, в гражданской
жизни являются убийцами и, как правило, сидят в тюрьмах.
Ветераны США Второй мировой и Вьетнама, Ирака, и российские
ветераны войн в Афганистане и Чечне — все сходятся в одном мнении: если
во взводе или в роте оказывался хоть один такой психопат — значит
подразделение выживало. Если его не было — подразделение погибало. Такой
психопат решал почти всегда боевую задачу всего подразделения.
Например, один из ветеранов американской высадки во Франции рассказал,
что один-единственный солдат решил весь успех боя: пока все прятались в
укрытии на побережье, он забрался к доту фашистов, выпустил в его
амбразуру рожок автомата, а потом забросал его гранатами, убив там всех.
Затем перебежал ко второму доту, где, боясь смерти, ему — ОДНОМУ! —
сдались все тридцать немецких солдат дота. Потом взял в одиночку третий
дот… Ветеран вспоминает: «С виду это нормальный человек, и в общении он
кажется вполне нормальным, но те, кто с ним тесно жил, в том числе — я,
знают, что это психически больной человек, полный псих».
