Хочу сказать для начала, что мне решительно нравится пособие Шарпа «От диктатуры к демократии» - всегда можно оценить, как бежит время. Нет, не о том речь, что откроешь неожиданные трюки управления массами или поймёшь сложные политфилософские основы, доказывающие неизбежность низвержения диктатур. Наоборот: пищу для размышлений больше представляет как раз отсутствие сложностей – словно это «пособие для чайников», решивших вдруг скинуть изверга на троне. Зияющая пустота на месте объяснений, почему и как сложилась столь несовершенная система, что её нужно демонтировать любым нетривиальным способом, и в особенности – какую политическую систему и какое общество мы хотим взамен, и как в этом вопросе достичь общественного компромисса, оказывается многозначительней, чем простоватый – для хорошей «усвояемости» - стиль изложения о том, как нужно злодеев валить.
Есть, конечно, намёки, что основание для этого труда проработано, что «мы пользовались результатами многолетнего изучения диктатур…», а значит, переработан, проанализирован и составлен набросок плана действий на основе достаточного количества материала. Но сама схема противодействия крайне упрощена в виде борьбы «диктаторов и демократов», а значит – так, без всяческих усложнений – и должна восприниматься. В чём критерии диктатуры, как и под влиянием каких факторов, обстоятельств создана политсистема, которую вдруг необходимо свергать, не обусловлена ли она реакцией на внешнее политическое и экономическое давление, насколько ярлык «диктаторский» зависит от степени народной поддержки – ведь в книге указывается, что «(тоталитарным) режимам …приходится при необходимости полагаться на активную поддержку, по крайней мере, значительной части населения»? Хотя можно не мудрствовать, а ещё раз написать очевидное: любая власть, препятствующая геостратегическим планам носителей демократии на мировой арене, будет диктаторской, как и пособие второй десяток лет является общими практическими наставлениями для смены режимов с опорой на «внутренний ресурс», экономичным и безопасным для агрессора, не всегда воспринимаемого рядовыми участниками процесса – потому для создания «внутреннего сопротивления» организаторы добиваются представления в общественном сознании борьбы с властью как противостояния «диктатуры и демократов», или ещё проще – «добра со злом», и создание такой картины и есть первоочередная цель.
Конечно, не зря предупреждает автор, что «падение диктатуры не решит всех проблем общества: нищету, преступность, бюрократическую волокиту и разрушение окружающей среды», но об усиливающихся после победы демократии негативных тенденциях долгое время можно будет говорить: они являются наследием жестоких режимов. Но зато, какое счастье, «свержение такой диктатуры» сведёт «к минимуму страдания жертв гнёта…», «откроет путь к перестройке общества…». Перестройка ныне идёт полным ходом как в Египте, так и в Ливии, где правительство отрапортовало о находящейся на грани краха экономике вкупе с прогнозами увеличения нефтедобычи до предвоенного уровня, но меня всегда больше изумляла та безотказность, с которой абсолютно все мало-мальски оппозиционные к власти силы готовы присоединиться к такой «перестройке». Безусловно, цветные сценарии – они были в Сербии, на Украине, в Кыргызстане, пронеслись «арабской весной» по Северной Африке, но – какое приятное исключение! – в России тот уникальный случай, когда нет никакой внешней заинтересованности, а народ исключительно по своей воле решил выступить против фальсификаций на выборах и коррумпированной системы. Это не беда, что и «российский уникальный случай», повторяя пресловутые цветные сценарии с объединением всех и вся против объекта свержения, чудесно включил, кроме выпавших из властной обоймы экс-чиновников и на заднем плане прозападных представителей политического истеблишмента, коммунистов, националистов и либералов, часто и не пытающихся скрывать свой статус внешних агентов влияния. Шарп пишет, что любые переговоры с режимом «не являются реалистичным способом устранить сильную диктатуру» - но только сопротивление до победного конца, когда «власть диктаторов уничтожена и они ищут доступа в международный аэропорт» (стоит учитывать это представителям нынешней российской «диктатуры», усиленно ищущей контакт с представителями внесистемной оппозиции).
Интересно знать, что «неправительственные группы и институты, независимые от государства, становятся «весьма важными для применения политического неповиновения». И здесь имеется в виду самого различного профиля организации: «от политических партий и правозащитных организаций до музыкальных групп, литературных обществ и кружков садоводов». (Не то, чтобы мы не знаем всего этого – странно как раз противоположное: с момента написания этого пособия, с 93-го года, право на слом политической системы через поддержку внутренних сил не нашло адекватной коллективной оценки со стороны возможных объектов приложения). И как раз журналистка Ольга Романова, участница «похода в посольство», подчёркивала, что на встречи с Макфолом, кроме представителей системных и внесистемных политических сил, похаживают, помимо известной защитницы экологии Чириковой, и такие представители «мирных» общественных организаций, как глава Федерации автомобилистов России Сергей Канаев или председатель движения защиты прав предпринимателей «Бизнес-солидарность» Яна Яковлева. Раз «неповиновение», так пусть оно прёт изо всех щелей.
Совершенно логично с точки зрения «победы демократов» выглядит следующее наставление: «Сторонников диктатуры необходимо хотя бы убедить оставаться «нейтральными» в своей деятельности («сторонние наблюдатели»), предпочтительным же является превращение их в активных сторонников демократического движения». И впрямь, после антиоранжевого митинга на Поклонной начали раздаваться вопли - мол, власть хочет раскола общества, и иной раз некоторые «эксперты» высказывают ненавязчивое мнение, что оранжевая активность пошла на спад – и не нужно её провоцировать ненужными митингами. И по-другому, среди множества креативных «методов ненасильственных действий», выглядит пункт под номером 158 - «Самоотдача во власть стихии (самосожжение, утопление и т.п.)», особенно после случая с самосожжением перед зданием правительства. (Привет «арабской весне»?)
Ну а с момента написания пособия добавились как возможности интернета в части распространения пропаганды, электризации настроений и сбора протестной толпы, так и многократно возросшие, уже кажущиеся порой безграничными возможности СМИ по искажению реальности или представлению её в самом удобном виде для «дела революции». Конечно, накопился опыт и в части нахождении «ахиллесовой пяты власти», и резко возросла эффективность подстрекательства масс к неповиновению, но не перестаёт вызывать изумление неизменно повторяющийся и обязательный в последние годы момент цветного сценария: безусловная готовность абсолютного большинства сколь-нибудь оппозиционных политических сил (как и части властной элиты и представителей крупного капитала) готовящийся переворот поддержать. С завидным постоянством, словно шанс получить власть и участвовать в её распределении будят такой инстинкт, что срывает любые тормоза, образовываются широкие фронты и любые союзы по использованию текущего момента и свержения «диктаторов» – хоть исламистов с либералами, хоть либералов с коммунистами и националистами.
И необязательно для участия в протестах и присоединения к коалиции для «свержения диктаторского режима» быть прозападной политической силой или разделять западные ценности. Нужно только осознать совместную заинтересованность в сотрудничестве ради свержения власти – а дальше кому как повезёт. Никто не требует подписывать декларацию о совместных действиях или их координации с проклятым Госдепом, можно быть даже ярым антагонистом американцев – но присоединяться к протестным действиям ничто не воспрещает. Глупо даже отрицать совпадение целей, а некоторые даже так и делают – не отрицают. Вот глава террористической организации «Аль-Каида» Айман аз-Завахири в своём видеообращении к народу Сирии и мусульманам призвал намедни свергнуть президента Башара Асада, совсем не беспокоясь, что тем же самым занимается цивилизованный мир во главе с американцами. Призывает «не полагаться на помощь Запада, США, Турции или арабских стран», а религиозные экстремисты только на их помощь и могут полагаться – кого б они свергали без их помощи. Вот и Байден в прошлом году заявил в беседе с коммунисткой Останиной: «Думал ли я, когда приезжал в 70-е годы в СССР, о том, что когда-нибудь буду поддерживать коммунистов и желать вам победы…» Нет, не думал, и коммунисты не думали, но вместе желают на данный момент одного и того же – не допустить Путина на пост президента. И не важно, что оранжевый сценарий несёт, скажем так, немалые риски – перед глазами гражданская война в Ливии или беспорядки в Египте. Риски – ничто по сравнению с появляющимся шансом. Достаточно принять вместе с организаторами сценария переворота картину прикрытия «борьба добра со злом», заявить, что протесты есть «народное возмущение против …» и присоединиться к движению, и тогда уже измена не измена.
Но, конечно же, участникам фронта ради сохранения политической невинности можно настоять на том, что внешняя заинтересованность это одно, но оставаться безучастным ко всем негативным явлениям минувших лет нельзя. Степень готовности учитывать тренд оранжевого сценария всё равно видна. Вспомним пророчество Каспарова (лет пять назад СМИ опубликовали информацию, что Каспаров состоит в консультационном совете при американском Центре политики безопасности) после прошлогодней встречи Байдена с российской оппозицией, предъявившего публике слова американского вице-президента: тот объявил Путину о нецелесообразности выдвижения на новый срок, и предсказал, что Россия «устала от Путина, и эта усталость будет нарастать и неизбежно приведет к событиям, аналогичным тем, что происходят в арабском мире». Действительно, ныне наращивание протестных настроений изо всех сил пытается демонстрировать эту «усталость», а чёрная метка Госдепа совпала с решительностью оппозиции.
Поэтому столь же внимательно стоит отнестись к интервью Каспарова от 27 декабря на «Радио Свобода». Вполне возможно, что нижеследующая цитата также отражает пожелания наших заокеанских партнёров и планы необходимых действий: «Контракт, о котором, мы считаем, надо говорить – это предложение одному из кандидатов стать «техническим президентом». Человек, получающий поддержку протестного движения, обязуется публично в течение года или полутора лет, а это будет срок его президентства, который он соглашается выполнять, провести все необходимые реформы. В первую очередь, конечно, реформу избирательного законодательства, видимо, придётся говорить и про конституционную реформу, может быть, созывать Учредительное собрание. То есть сделать всё, чтобы Россия по окончании, скажем, 18-месячного срока могла стать страной с функционирующей демократической системой. И человек, выполняющий эти функции, уходит в отставку и больше не баллотируется».
Возвращаясь к давнему труду Джина Шарпа, пособие тоже занимается постреволюционным обустройством политической системы. Временное правительство, меры по отношению к «высшим должностным лицам диктатуры», новая конституция, максимальная децентрализация государственного управления. Вот некоторые отрывки: «Демократам необходимо определить, как по завершении борьбы должен организовываться переход от диктатуры к временному правительству… Заранее необходимо продумать политику в отношении высших должностных лиц диктатуры после того, как её власть падет… Конкретные планы по переходу к демократии должны быть готовы к применению. Новая демократическая система потребует конституции, устанавливающей желаемые рамки демократического правления. В интересах сохранения демократической системы и предотвращения диктаторских тенденций и мер предпочтительно, чтобы конституция устанавливала федеральную систему со значительными правами, делегируемыми региональным, районным и местным уровням управления. В некоторых случаях можно рассмотреть возможность использования швейцарской системы кантонов, в которой небольшие территории обладают основными полномочиями, оставаясь частью страны».
Если отталкиваться от «контракта» Каспарова – проявилась ли схожая с известным оппозиционером позиция у кого-нибудь из кандидатов? Глава «Справедливой России» откликнулся на «чаяния протестующих» и написал в своём блоге: «Будущий президент должен стать Президентом Переходного периода. К сожалению, не все чувствуют глубину и важность этой задачи. Президент Переходного периода – это не временный и не технический кандидат… Проведя необходимые реформы, я уйду в отставку не позднее декабря 2013 года и назначу в соответствии с новыми избирательными законами досрочные президентские выборы на март 2014 года. Эти два года и есть переходный период. Это минимальный, но реальный срок, за который Президент Переходного периода успеет провести необходимые реформы, а также сделает паузу после выборов в новую Государственную Думу». Ну, конечно же, речь не идёт ни о каком временном или техническом президенте – задача Президента Переходного Периода, с большой буквы, глубокая и важная – провести «необходимые реформы» и уйти в отставку в сроки, очень близкие к оговорённым в «контракте».
Полтора года, по истечению которых должны последовать новые выборы по новым правилам, предлагает оппозиционному кандидату в случае победы и координатор «Левого фронта» Удальцов, с которым КПРФ заключил соглашение о поддержке своего лидера на выборах. Взамен коммунисты принимают на себя целый ряд обязательств - немедленное освобождение политзаключённых, отставка председателя Центризбиркома Владимира Чурова, изменение принципов формирования избирательных комиссий, а также законодательства о выборах и о политических партиях. Единственная «нестыковка» - как раз в требовании «побыть президентом всего лишь года полтора», поскольку Зюганов намерен отслужить главой государства все шесть лет, объясняя, что за более короткий срок не успеет выполнить обещания о реформах во всех областях жизни. Союз КПРФ с Удальцовым символизирует координацию действий с «болотным движением» с учётом «собственных условий»: в случае принципиального решения видимых и закулисных организаторов «болота» добиваться делигитимации власти через её непризнание и неповиновение коммунисты готовы присоединяться к соответствующим акциям и предоставить им авторитет партии (допустим, заявлением, что Зюганов на выборах набрал на самом деле в три раза больше голосов), но при этом имеют «собственный интерес», заключающийся в сроке президентства. (Хотя недавно появилась запись Удальцова в Твиттере: «Зюганов вчера на встрече с писателями в Фаланстере фактически признал, что готов провести досрочные выборы президента через 3 года», так что будем следить за событиями).
Показательны несколько записей в Твиттере Зюганова. В хронологическом порядке: «Выступать 4 февраля на болотной не будем. Нам не дают слова. Так решил оргкомитет. Считаем это неправильным. Но время еще есть, пусть думают. …К оргкомитету шествия у нас много вопросов. Но наши представители все равно будут 4 февраля на Болотной. Будут раздавать материалы. Считаю важным, что на Болотную люди вышли не по приказу, а по зову сердца. Наших сторонников там тоже было немало. Мы за честные выборы… Еще раз про митинги 4 февраля. Мы против развития событий, которое ведёт к лобовому столкновению. Власть не должна провоцировать такой сценарий». Значит, пока митинги непосредственно направлены против Путина, присоединяемся, несмотря на состав участников, при этом не важно, что нам не дают слова, поскольку болотная толпа реально осознаётся силой, призванной свергнуть власть. «Болоту» можно дать даже некоторые реверансы. Объясняем присутствие необходимостью «раздачи материалов». И потом некоторое смятение: если к Болотной не было претензий по части разжигания общественного конфликта, то после Поклонной кажется, что власть «провоцирует лобовое столкновение».
Позже будет и ещё одно высказывание Зюганова – в интервью Slon от 8 февраля, отвечая на вопрос «Где ваши симпатии – на Поклонной горе или на Якиманке и Болотной?», лидер КПРФ произнёс: «И на Поклонной, и на Якиманке говорили об одном и том же: о честных выборах, открытости и желании смены власти, о достойном развитии страны. Я и там, и там». Это хорошо, что замечены, наконец, не только массы протестующих с Болотной площади – значит, мнение большинства об опасности цветного сценария в России после материализации в большое количество митингующих на Поклонной подвигла лидера КПРФ на «тактические симпатии» и в сторону антиоранжевого лагеря. Не стоит лишь расчленять главный лозунг митинга, целиком он назывался «Честным выборам – да, «оранжевым» – нет!», и совсем не о той честности шла речь, что на Болотной площади, где нечестными должны быть любые выборы, на которых победит Путин.
Но и Сергей Миронов, который на протяжении нескольких недель очень хотел принять участие в митинге 4 февраля, на котором хотел и выступить, передумал - не принял участия и не выступил. И чем дальше – тем причины весомее.«Я не хочу играть в чужую игру по чужому сценарию. …Когда я понимаю, что г-ну Немцову и г-ну Касьянову нужен реванш для того, чтобы Россию снова окунуть в «либеральное счастье», мне с ними не по пути. Я понимаю и другое: когда в ответ на Болотную собирают людей на Поклонной, это начало раскола страны. Участвовать же в расколе страны я не хочу» - заявил С. Миронов «Новым Известиям». Значит, пока стенка вырисовывалась с одной стороны, Немцов и Касьянов не сильно пугали либеральным реваншем, но как выросла ещё большая с другой – возросла опасность раскола, в котором не хочется принимать участия. И ни в коем случае не следует думать, что политик маневрирует, пытаясь угадать самый выигрышный вариант поведения, повинуясь основному инстинкту.
С одной стороны, всё правильно – поиск максимальной выгоды в любой ситуации и есть отличительный признак современной политики. Более того – ухудшение общей политической ситуации может иногда означать для кого-то улучшение политических перспектив, и здесь самое главное – быть начеку. С другой стороны – вызванная основным инстинктом чрезмерная политическая гибкость иногда приводит к настолько очевидным расхождениям между декларируемыми намерениями и совершаемыми поступками, что наносит непоправимый вред имиджу политика и стоящей за ним политической партии. Даже если предположить, что смена власти любым путём – единственное спасение для страны, трудно морально оправдать союзы с идеологически инородной пятой колонной, неуравновешенными радикалами или прямыми врагами. Создаваемым для массовки на площадях образам «разгневанного народа» большинство не верит, отговорки о перехвате инициативы у немцовых-касьяновых не прошли, как и обоснование участия в «болотных» протестах упоминанием апрельских тезисов. Впрочем, жёсткая конкуренция власти и большей части оппозиционных сил – питательная среда для дестабилизации, и вопрос о широком общественно-политическом диалоге надо было ставить чуть раньше.
Иштван Ковач |
