Что это: Зрительная иллюзия, созданная американским фокусником Джерри Эндрюсом (1918–2007) и посвященная знаменитому популяризатору математики Мартину Гарднеру (1914–2010). Мы видим, как бумажный дракончик (или, согласно другой версии, тираннозавр рекс) поворачивает голову, не сводя с нас глаз. На самом деле дракончик неподвижен, вокруг него движется камера (или сам наблюдатель — лучше, если он при этом поставит дракончика чуть выше линии взора и закроет один глаз, поскольку наблюдение двумя глазами дает дополнительную информацию о глубине и уменьшает иллюзию), но суть иллюзии в том, что морда дракончика вогнута. Мы же в соответствии с нашим опытом (и неважно, что никто из нас никогда в жизни не видел ни драконов, ни тираннозавров) воспринимаем ее как выпуклую, и зрительной системе приходится согласовывать наши знания с поступающей информацией о конфигурации и движении объекта, устраняя конфликт между опытом и входящим сигналом.
Чем это интересно для науки: Психология давно интересовалась вопросом о том, насколько образ воспринимаемого объекта определяется сетчаточным изображением. Уже во времена Декарта было известно, что изображение на сетчатке перевернуто относительно расположения объектов во внешней среде, поэтому мы не имеем права назвать зрительный образ «непосредственным отпечатком» действительности. Но постепенно становилось очевидно, что восприятие — это процесс конструктивный, творческий: мы создаем образ, основываясь на своем опыте, который может противоречить воздействию. Чтобы изучать процесс построения образа, психологи обычно пользуются разными способами искажения сетчаточного изображения.
Исторически первыми стали исследования с инвертирующими (переворачивающими) очками, «правильно» ориентирующими положение объекта на сетчатке. Такие исследования провел в 1900-х годах Джордж Стрэттон (1865–1957), показав, что, несмотря на полное разрушение восприятия в начале ношения очков, за неделю вполне можно адаптироваться к перевернутому изображению на сетчатке и даже получать удовольствие от созерцания заката. Дальше его опыты воспроизводили многие исследователи (см., например, архивные киносъемки экспериментов Иво Колера и Теодора Эрисманна). Результаты этих экспериментов склоняют к тому, что адаптация носит скорее поведенческий характер, и мы не имеем права утверждать, что видимый мир обретает полностью правильную ориентацию после переворота сетчаточного изображения. Наиболее же интересно то, что в случае такого переворота некоторые события (например, идущий из носика кипящего чайника пар) оказываются физически невозможными, и это открывает широкий простор для «творчества» нашего восприятия (допустим, человек буквально видит, как из носика «перевернутого» чайника что-то льется или сыплется). Еще более любопытными оказались исследования с псевдоскопическими очками, обращающими объект по глубине. В этом случае определенные трансформации (например, обращение человеческого лица) принципиально невозможны в контексте нашего опыта и могут не происходить: при наблюдении через псевдоскоп лицо продолжает оставаться лицом. Это можно продемонстрировать и безо всяких очков, взяв, например, гипсовую маску, что проделывал в своих экспериментах когнитивный психолог Ричард Грегори (1923–2010), автор теории восприятия как проверки «перцептивных гипотез», выдвигаемых наблюдателем на основе своего опыта:
Как наше восприятие нас обманывает
Иллюзия настолько сильна, что, даже если взять раскрашенную маску с нераскрашенной внутренней стороной, внутренняя сторона маски видится как выпуклая, а не вогнутая (см. эксперименты Грегори с маской Чарли Чаплина).
Вернемся теперь к нашему дракончику. Когда видеокамера (или наблюдатель) начинает перемещаться вокруг него, части его головы закономерным образом смещаются друг относительно друга. Возьмите крышку от обувной коробки, поставьте внутренней стороной к себе и попробуйте обойти, наблюдая за происходящим одним глазом: одни части коробки оказываются скрытыми от нашего взгляда, другие открываются, и все это закономерно сочетается в образе неподвижного объекта. Но в случае с дракончиком мы исходим из того, что голова выпуклая. Это знание конфликтует с параметрами воздействия, и мы, учитывая эти параметры, строим образ, который был бы непротиворечивым. Поэтому и относительные смещения частей маски воспринимаем как поворот головы дракончика. А взгляда он с нас не сводит потому, что глаза его и правда неподвижны, как, впрочем, и он сам.
Еще более интересный эффект разрешения перцептивного конфликта можно получить, снабдив маску дополнительными деталями, как, например, поступил Томас Папатомас в иллюзии, вошедшей в число победителей конкурса «Иллюзия года» в 2008 году. Взгляните:
Зачем мне это знать: Эта иллюзия подчеркивает сразу несколько особенностей человеческого восприятия. Во-первых, восприятие конструктивно: мы не пассивно отражаем объект, а строим его образ. Во-вторых, наша зрительная система стремится к устранению конфликтов между воздействием и прошлым опытом. В-третьих, конфликт разрешается, как правило, в пользу опыта, даже если это требует существенной перестройки образа.
Мария Фаликман
доктор психологических наук, руководитель, профессор департамента психологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ, ведущий научный сотрудник лаборатории когнитивных исследований НИУ ВШЭ, научный руководитель Московского семинара по когнитивной науке
