Он считал, что в Европе было только два религиозных мыслителя: Толстой и Достоевский. Его самой любимой книгой было «Евангелие» Льва Толстого. Ради её прочтения выучил русский язык. К тому времени Витгенштейн уже имел высшее техническое образование и даже изобрёл один из первых двигателей на ракетной тяге.

Кто внимательно прочёл «Логико-философский трактат», ставший классикой сразу с момента издания, заметит, что Витгенштейн отказывается признать такие слова, как«реальность», «жизнь», «боль», «смерть», «справедливость», «свобода», «деспотизм» и тому подобное. Говорить можно только о логически непротиворечивых вещах, но таковых в человеческом языке вообще не содержится.

А раз так, то нет никакой разницы - быть профессором в Кембридже или фермером в советском колхозе. Нет даже разницы в понятиях «я жив» и «я мёртв». Поэтому меня нисколько не удивляет, что философ № 1 устремился из Европы 1935 года в СССР.

Слухи о том, что величайший гений философии XX века был советским шпионом, циркулировали давно. В знаменитой лондонской пятёрке интеллектуалов Людвиг Витгенштейн был, конечно, не пятым, а первым. Его таинственная поездка в Советский Союз как раз накануне лютейших репрессий и такое же таинственное возвращение из страны, откуда не возвращаются, говорят о многом.

Официально было заявлено, что «божественный Людвиг» - так его именовал Бертран Рассел - едет в СССР, чтобы стать либо передовиком производства на советском заводе, либо красным фермером в колхозе. Друзьям, которые отговаривали Людвига от странной затеи, он ответил, что репрессии его не пугают и не смущают. Он не отрицал их существование, но считал, что с точки зрения открытой им лингвистической философии такие мелочи, как личная гибель и личные страдания, вообще не должны учитываться.

Этому странному вояжу предшествовали долгие годы непризнания в широких кругах, хотя Бертран Рассел сразу назвал своего нагловатого студента гением. Гений в первый же визит к всемирно известному профессору продемонстрировал полное пренебрежение светскими приличиями. Лорду Расселу это всё пришлось по душе. Он с удовольствием полемизировал

с богатым студентом из Австрии, хотя тот говорил довольно странные вещи: «Философия есть борьба против зачаровывания нашего интеллекта средствами нашего языка». Молодой наглец, в частности, заявил, что хвалёная математическая логика великого Рассела на самом деле чушь, поскольку исходит из очевидных вещей, а ничего очевидного в мире нет.

Маститый лорд ответил зарвавшемуся студенту, что очевидные вещи есть: «Например, в этой комнате нет носорога». «Для меня это не очевидно», - резко парировал Витгенштейн.

Так родилась лингвистическая философия, ставящая под сомнение любое высказывание и доказавшая устами Людвига Витгенштейна, что не только мы говорим языком, но и язык говорит нами, формируя наши представления о реальности.

Носорог Рассела-Витгенштейна и сегодня остаётся величайшей логико-философской проблемой. Если его нет в комнате, то о ком мы говорим? А если есть, то почему мы его не видим? Пожалуй, этот австрийский гений впервые заметил, что язык сам по себе является некой неуловимой реальностью, ещё неизученной и непонятой.

Впрочем, я, и не зная Витгенштейна, всегда возражал атеистам, утверждавшим, что Бога нет. Если Его нет, то кого именно нет? И в ответ на мой вопрос записные атеисты только сокрушённо кивали головами.

Когда грянула Первая мировая война, австриец Витгенштейн ушёл на фронт воевать с Антантой, а стало быть, и со своим учителем Расселом. На войне он надеялся преодолеть наследственную склонность к самоубийству. В перерывах между боями он прочёл «Исповедь» Льва Толстого и на всю жизнь попал под его влияние. В плену Витгенштейн был очень религиозен: «Верить в Бога значит видеть, что факты мира - это не всё». Именно в это время в концлагере он пишет свой «Логико-философский трактат», который обессмертит его имя на все времена, правда уже после смерти.

При жизни трактат по-настоящему оценил опять же только Рассел. Из итальянского лагеря для военнопленных Витгенштейна выскребали всем миром во главе с философским лордом. Выскребли. Сказочно богатый военнопленный вернулся в побеждённую Австрию ещё более богатым. Во время войны Витгенштейны ещё больше разбогатели. К тому же Людвиг стал наследником. Богатством он распорядился по заветам Льва Толстого - всё отдал сестре. Но разбогател снова, уже самостоятельно, и стал раздавать направо и налево тайные стипендии всем кому ни попадя, в том числе Райнеру Марии Рильке.

Пожалуй, эти стипендии и сделали его широко известным. Сам Людвиг, подражая Толстому, уехал в австрийскую глухомань учительствовать. Однако местным крестьянам его педагогика показалась весьма подозрительной. Особенно когда Витгенштейн предложил одному фермеру усыновить его сына. Это при живом-то отце!

Обычным человеком его не назовёшь. По убеждениям своим типичный аскет в духе средневековья. А по образу жизни... кто ж этот образ знает? Как Спиноза и Кант, он прожил всю жизнь одиноким холостяком. Во всяком случае, воспитанный в христианской протестантской вере, он стремился не к внешним удовольствиям, а к чему-то высшему.

Людвиг подозревал, что, зачеркнув или выкинув из своего языка слово «боль», можно прожить без боли. «Понятие «боль» ты усвоил вместе с языком». Это самая интересная часть его проекта. Каждый может испробовать на себе. Уберите из личного языка всё, с чем вы не согласны, и оставьте только то, что считаете своим, и вы в личном раю уже при жизни, каковы бы ни были внешние обстоятельства.

Некоторые высказывания этого оригинальнейшего мыслителя вполне вписываются в традиционный гуманизм всех религий. «Никакой сигнал бедствия не может быть большим, чем крик одного человека». Впрочем, истолковать сие можно по-разному. Кто-то увидит здесь приоритет эгоизма над альтруизмом. Коллективистом этого гения не назовёшь. «Никто не может продумать мысль за меня, как никто не может за меня надеть шляпу». Тайна философии Витгенштейна не в «Логико-философском трактате», а в самом Людвиге. Видимо, поэтому он так неистово отвергал понятие «реальность».

Словно какая-то полиэтиленовая плёнка изолировала его от этой жестокой и несправедливой жизни. Впрочем, он тотчас бы спросил меня: «А что такое жизнь?» -и я бы не смог ему ответить, не впадая в логические противоречия. Однако сам же Витгенштейн блистательно доказал, что логика вытекает из языка, а язык нелогичен. То есть в самом языке запрограммированы все наши будущие высказывания и выводы.

До этого считалось, что именно мысль создаёт язык, а тут вдруг выяснилось, что сам язык формирует мысли. Об этом до него никто не догадывался. Зато теперь это стало почти банальностью и трюизмом. Возникла новая отрасль теории познания -лингвистическая философия.

Интересно, как с такими идеями преподавал он в обычной деревенской школе. Конфликт с учениками был неизбежен. И не из-за лингвистической философии, а потому что методы преподавания Льва Толстого не годились с точки зрения педагогики. Одно дело, когда детишек бесправных крестьян в имении Ясная Поляна учит сам граф, где никто не смеет ему перечить. И совсем другое - философ, сельский учитель в Европе XX века. Судя по всему, Витгенштейн не сдержался и дал подзатыльник зарвавшемуся недорослю. Так или иначе, но из школы его вежливо попросили.

Людвиг вернулся в Вену и своими руками, опять же в подражание Толстому, стал строить дом. Всё - от дверных ручек до черепицы, кирпичей и паркета - философ изготовлял собственноручно, не говоря уже о чертежах и дизайне. Говорят, что это было главное чудо Вены. Во время прихода советских войск в доме разместилась комендатура. От дома просто ничего не осталось, кроме стен и фундамента. Но Витгенштейн не обиделся, а, наоборот, ещё больше возлюбил Советский Союз, страну, где не поклоняются золотому тельцу, а своими руками возводят что-то новое. Так думала вся или почти вся интеллигенция. О репрессиях он знал, но вряд ли понимал, что это такое, и постоянно твердил, что деспотизм его не пугает. Возможно, он просто вычеркнул это слово из своего языка.

Теперь всё чаще пишут, что приезд в Советский Союз в 1935-м и просьба определить его в колхоз или на завод были лишь прикрытием особой миссии. Людвиг как бы стал нашим агентом влияния. Не за деньги, конечно. Он к тому времени стал ещё богаче, получив второе наследство.

После войны он склонил на сторону Страны Советов кембриджскую пятёрку интеллектуалов. Видимо, в этом его миссия и заключалась. А интеллектуалы раздобыли для нас важнейшие сведения об атомной бомбе. Так это или не так, судить не берусь. Но какие-то основания для такого мифа, видимо, были, раз биографы гения склоняются к такой версии. Кстати, в колхоз философа не приняли, а предложили работу на кафедре философии марксизма-ленинизма в Казани или в Москве.

Несмотря на унаследованные семейные богатства, он жил в простоте, не позволяя себе никаких излишеств. Деньги, все до последней копейки, были розданы на благотворительность.

Биографы ломают головы, как мог выходец из еврейской семьи уцелеть в нацистской Германии. Он исповедался своей учительнице русского языка, еврейке с Украины, что, будучи на три четверти евреем, всегда утверждал, что он на три четверти австриец. Почему богатства Витгенштейнов не национализировали нацисты? Всё объясняется очень просто. Людвиг учился в одном классе с Гитлером. Когда союзники окружали Берлин, он сказал: «Каково-то сейчас Гитлеру».

Все философы загадочны, но Людвиг Витгенштейн загадочнее всех. Он никогда не читал Платона, Аристотеля, Спинозу, Канта, Гегеля. Его единственным учителем был лорд Бертран Рассел, с которым он, ещё будучи студентом, вступил в полемику и продолжал спорить до конца своих дней. Никто не знает, что именно он хотел сказать. Но и непонятый Витгенштейн интересен.

Ясно только одно: самый крупный философ ХХ века был великим дилетантом и как мог старался следовать учению великого дилетанта Льва Толстого. Он воспринял жизнь как некую языковую загадку. Что-то разгадал для себя и что-то для нас. Может быть, одно из важнейших его открытий - реабилитация поэзии: «Образ может заменить описание. Образ может изображать отношения, которые не существуют. Образ тоже должен отбрасывать свою тень на мир». Последовательный логический анализ языка привёл Витгенштейна к мысли, что наши представления о мире формирует поэзия.

«Язык - это лабиринт путей. Мы сражаемся с языком». Не знаю, кто в этом сражении победитель. Иногда кажется, что победил Витгенштейн, а потом подумаешь - где он сейчас, наш оригинальный мыслитель? А язык живёт и здравствует, только постоянно изменяется, какживой человек.

Он один из плеяды великих мыслителей прошлого века, вернувший процесс познания к человеку. «Окуляр даже гигантского микроскопа не должен быть больше, чем наш глаз». Уж не ошибся ли он адресом, причислив себя к философам. Но каждый крупный философ в душе поэт. «Художественное чудо заключается в том, что оно даёт мир». Не уверен в правильности данного перевода, но смысл понятен. Искусство создаёт образ мира, в котором мы все живём.

Вероятно, он имел в виду своего великого и любимого заочного учителя Льва Толстого, когда сказал: «О себе человек пишет с высоты собственного роста.

Здесь стоят не на ходулях или на лестнице, а только босыми ногами на земле». При всём желании не могу представить Витгенштейна босым, но ходил же Эйнштейн в ботинках на босу ногу, чтобы не отвлекаться на надевание носков. Подобно Толстому и другим учителям жизни он вылеплен из педагогической материи. Его трактат явно рассчитан на изменения к лучшему в каждом человеке, который его прочтёт.

«Своим сочинением я не стремился избавить других от усилий мысли. Мне хотелось иного: побудить кого-нибудь, если это возможно, к самостоятельному мышлению». Вера в то, что все люди способны мыслить самостоятельно, трогательна и даже наивна. Но в одном Людвиг не ошибается - кто способен его прочесть, тот уже не сможет остановиться и будет думать всю жизнь. Может, в этом его главная оригинальность и незапатентованное открытие. Само несовершенство логики и непоследовательность любого языка философ превратил в нескончаемую энергию человеческой мысли.

Он оставил нам свою философскую заповедь: «Границы моего языка означают границы моего мира». Но язык, как доказал Витгенштейн, не логичен, а метафоричен. Стало быть, мы вправе творить свой язык и свой мир, как поэты пишут свои стихи. «Какова твоя цель в философии? -Показать мухе выход из мухоловки». Витгенштейна можно любить или ненавидеть, но относиться к нему равнодушно не получается. Он притягивает неопределённостью и, я бы сказал, задумчивостью.

«Если бы я мог описать пределы мира, то они просто перестали бы быть его пределами». Он оставил нам свой беспредельный мир и умер со словами: «Передайте моим друзьям - я прожил прекрасную жизнь».

Людвиг всегда повторял, что «смерть не является значительным событием». Значительной для него была только мысль. К счастью, она бессмертна. Трудно сказать, почему абсолютно субъективного идеалиста Витгенштей на в СССР приняли поначалу с распростёртыми объятиями. Мыслитель, провозгласивший: «Мы создаём для себя образы фактов. Образы и есть факты», не мог вписаться в советский материализм ни с какого боку. Видимо, надеялись перевоспитать трудом. Сначала на кафедре марксизма, потом в ГУЛАГе. «Субъект не принадлежит миру, но он есть граница мира». Ну что ж, если этого субъекта зовут Витгенштейн, то я с этим утверждением полностью согласен. После него мир стал другим. Его трактат подорвал доверие к любому высказыванию и к любому понятию. Зато возросло доверие к субъективному знанию, проще говоря, к человеку. Философ признавался, что не может принять католический образ Бога, как сверхличности мироздания, поскольку, уверовав в такую личность, он сразу вступил бы с ней в соревнование и соперничество. Ну что ж, как говорится, Бог в помощь!

Факты из жизни Витгенштейна

1. Витгенштейн родился 26 апреля 1889 года в Вене в семье сталелитейного магната. Он был младшим из восьми детей одной из наиболее известных и богатых семей Австро-Венгерской империи.
2. Существует версия, изложенная в книге австралийца Кимберли Корниша «Еврей из Линца», согласно которой Витгенштейн учился в одной школе и даже в одном классе с Адольфом Гитлером.
3. Трое братьев Людвига покончили с собой. Четвёртому, Паулю, который был пианистом, на фронте оторвало правую руку. Он решил продолжать музыкальную карьеру, играя левой.
4. В 1914 году Витгенштейн добровольцем ушёл на фронт, попал в плен к французам. За время пребывания в лагере он написал свой знаменитый «Логико-философский трактат».
5. Витгенштейн однажды признался другу, что он, вероятно, единственный на свете профессор философии, который никогда не читал Аристотеля.
6. Университетские лекции Витгенштейн читал на своей квартире. Вместо мебели в ней было два шезлонга, которые , поочерёдно заменяли лектору кафедру.