Патриарх Кирилл уже в ближайшее время может значительно улучшить свои жилищные условия. Его представители сумели добиться наложения ареста на квартиру в престижном "Доме на набережной", которая принадлежит врачу-кардиохирургу, бывшему министру здравоохранения Юрию Шевченко, и располагается по соседству с жилищем патриарха Кирилла (Владимира Гундяева). Суд решил, что именно ценой собственных апартаментов Шевченко может возместить непоправимый урон, нанесенный имуществу Гундяева. Мебель и книги патриарха оказались покрыты слоем пыли, которая, как посчитали служители Фемиды, прилетела из квартиры экс-министра. При подсчете гигантской суммы ущерба учитывались даже наночастицы, обнаруженные в жилище Гундяева.
Квартира для патриарха
Как рассказали "Росбалту" представители Юрия Шевченко, эта история началась еще в 2010 году. Тогда семья Шевченко приобрела квартиру в доме 2 по улице Серафимовича ("Дом на набережной") для дочери Ксении и ее четверых детей. Весной 2010 года в апартаментах начался ремонт, который в октябре прервала весьма представительная делегация. Неожиданно в помещение ворвались руководители управы района Якиманка, представители мэрии, сотрудники правоохранительных органов и даже один депутат Госдумы. Рабочих чуть ли не под конвоем отвели в квартиру этажом выше, где их поджидала некая Лидия Леонова. Там строителям указали… на пыль, после чего доставили в отделение милиции. Впрочем, из-за чего поднялся такой переполох, выяснилось довольно быстро.
Пыль появилась в пятикомнатных апартаментах площадью 144,8 кв. м, которые принадлежат Владимиру Михайловичу Гундяеву. Это мирское имя патриарха Московского и Всея Руси. А Лидия Леонова — верная соратница Кирилла, которая много лет сопровождает его по жизни (по данным СМИ, Леонова — сестра Гундяева). И прописана в одной с патриархом квартире на улице Серафимовича. "Юрий Леонидович Шевченко не хотел конфликта с патриархом Кириллом, которого знает много лет, — отметили собеседники агентства "Росбалт". — Когда он приобретал квартиру, то даже не подозревал, кто его сосед сверху. Шевченко был готов без всякого выяснения происхождения пыли возместить ущерб, но никакого диалога наладить не получилось".
По словам представителей Шевченко, вскоре после случившегося с бывшим министром связался депутат. Он предложил себя в качестве посредника в улаживании возникшего конфликта с Гундяевым. Суть предложения заключалась в дарении патриарху квартиры, а его представителю – 500 тыс. евро. Шевченко счел такие требования чрезмерными. Его оппоненты пообещали, что все равно своего добьются. "Мы не знаем, был ли в курсе сам патриарх об этих переговорах, или имело место нечто другое", — заявили "Росбалту" представители Шевченко.
Вскоре в Замоскворецкий суд бы подан иск к Шевченко на сумму в 26 млн рублей, которая потом была снижена до 20 млн рублей. Леонова утверждала, что строительная пыль оказалась буквально на всех предметах в квартире патриарха, в результате мебель, ковры и шторы пришли в полную негодность. Столь внушительная сумма включала в себя следующие пункты: перевозка предметов из квартиры Гундяева и обратно – 376 тыс рублей, ремонт квартиры -7,3 млн рублей, аренда аналогичной жилплощади на время ремонта – 2,1 млн рублей, испорченная мебель и предметы интерьера – 2,6 млн рублей, спецочистка 970 книг – 6,3 млн рублей, уборка имущества -151 тыс. рублей.
В качестве объяснения того, почему все предметы на время ремонта пришлось вывезти из квартиры, истцы привели весьма впечатляющие доводы. Не зная обстоятельств дела, можно было подумать, будто жилище Гундяева оказалась по соседству с АЭС в Фукусиме, когда там произошла катастрофа. Леонова приложила к иску заключение специалистов из института имени Н.С. Курнакова, обнаруживших в пыли некие наночастицы, "которые при возможном длительном контакте с человеком могут оказывать негативное воздействие на здоровье человека, вызывая заболевания, в том числе и онкологические".
"Вменяемые суммы ничем толком подтверждены не были, — отмечают представители Шевченко. – У Леоновой отсутствовали чеки или другие товарные документы. Более того, она не представила ни одного документа, что вообще имеет отношение ко всем этим якобы испорченным предметам. Леонова просто прописана в данной квартире, а принадлежит она Гундяеву, который никаких доверенностей представлять его интересы в суде ни Леоновой, ни ее адвокату не выдавал. Патриарх вообще не подписал ни одного документа, связанного с данным разбирательством. С таким же успехом Леонова может подать иск о возмещении ей ущерба за пыль на Спасской башне Кремля. Ну а история с наночастицами не выдерживает никакой критики. Мало того, что сами исследования весьма спорные, так еще и нет никаких доказательств связи появления наночастиц в квартире Гундяева с ремонтом в квартире Шевченко". Начался суд с неизвестным истцом и его неизвестным адвокатом (без официального подтверждения полномочий).
Однако Замоскворецкий суд удовлетворил иск Леоновой в полном объеме, обязав Шевченко выплатить 20 млн рублей. Данное решение было оспорено в Мосгорсуде. В кассационной жалобе представители Шевченко подняли весьма болезненную для патриарха тему: "Специфика данного дела заключается в том, что не привлеченный к участию в деле собственник квартиры В. М. Гундяев, будучи Святейшим Патриархом Московским и всея Руси и одновременно монахом, по Уставу Василия Великого, в соответствии с 6-м правилом Двухкратного Собора и Уставом РПЦ не вправе владеть какой-либо собственностью… Суд первой инстанции был обязан выяснить правомерность обращения с иском Л. М. Леоновой". Проще говоря, адвокаты утверждают, что сам патриарх, в силу вышеперечисленных обстоятельств, подобный иск подавать бы не стал. А Леонова не предъявила никаких подтверждений своих прав требовать столь крупную сумму в интересах собственника квартиры Гундяева.
Мосгорсуд не стал вдаваться в такие нюансы и в феврале 2012 года оставил решение Замоскворецкого суда в силе. Более того, Леонова потребовала, чтобы в обеспечение ее иска был наложен арест на две квартиры в "Доме на набережной": на принадлежащую супруге Юрия Шевченко и ту, которую приобрел он сам, а потом подарил дочери Ксении. Представители патриарха сочли, что расходы по уборке пыли в его апартаментах, в том числе не отображенные в иске, стоят столько же, сколько две квартиры в одном из самых дорогих домов столицы. Замоскворецкий суд в данном вопросе нашел силы удовлетворить запросы представителей патриарха не полностью. Арест был наложен только на квартиру Ксении. При этом ее оценили всего в 15 млн рублей, тогда как рыночная стоимость подобных апартаментов в "Доме на набережной" составляет около 50 млн рублей.
"Получается, что даже если семья Шевченко согласится расстаться с квартирой, он все равно останется должен еще более 4 млн рублей, — отмечают представители бывшего министра. — Впрочем, по нашей информации, даже 20-ю миллионами рублей Леонова ограничиваться не собирается и готовит к Юрий Леонидовичу новые иски на столь же крупные суммы. Что, впрочем, не удивительно, поскольку первый суд они выиграли с необычайной легкостью и высказывают намерения добиваться ареста и второй квартиры в "Доме на набережной".
Адвокаты Шевченко сейчас готовятся обжаловать решение Мосгорсуда в Верховном суде. Среди ранее перечисленных доводов они приводят в жалобе и новый. Защитники указывают, что во время слушаний по иску Леоновой у ее адвоката Елены Забраловой была просроченная доверенность. "У Забралавой не было никаких юридических оснований участвовать в этом деле, — отмечают представители Шевченко. — Официально она, как выяснилось, была на слушаниях посторонним человеком, не связанным договорами ни с истцами, ни с ответчиками. Соответственно, все решения, принятые с участием Забралавой, должны быть отменены".
Одновременно адвокаты Шевченко подали в Замоскворецкий суд иск и к самому Владимиру Гундяеву о "необоснованном обогащении". Поскольку было принято решение взыскать с Шевченко 2,6 млн рублей за испорченную мебель из квартиры патриарха, то, согласно российскому законодательству, все пришедшие в негодность предметы должны быть переданы ответчику, то есть бывшему министру. Иначе получится, что истец получит и мебель, и полную ее стоимость, что расценивается как неосновательное обогащение. Адвокаты Шевченко требуют от патриарха отдать 13 стульев, два дивана, кресло и три ковра.
Также Следственное управление по ЦАО СК РФ начало доследственную проверку по факту незаконного проникновения в жилище Юрия Шевченко. Так адвокаты бывшего министра расценивают ситуацию, когда в октябре 2010 года в квартиру, когда там отсутствовали хозяева, ворвались представители различных ведомств.
История о пыли в апартаментах Владимира Гундяева обещает быть долгой, она охватывает все больше разных инстанций. Впрочем, как выяснил "Росбалт", у нее есть и "второе дно". Определенные недопонимания между Юрием Шевченко и патриархом возникли еще в 2008 году, когда представители последнего попросили бывшего министра подписать покаянное письмо.
Покаянное письмо
Профессор, хирург с мировым именем Юрий Шевченко занимал пост министра здравоохранения с 1999 года по 2004 год. Тогда же он стал поддерживать дружеские отношения с патриархом Алексеем II. С благословения Алексия II Юрием Шевченко были основаны медицинский Пироговский центр, Центр грудной и сердечнососудистой хирургии Святого Георгия Победоносца, который патриарх освящал лично.
По благословению Алексия II Шевченко окончил в Ташкенте духовную семинарию, после чего был рукоположен в сан священника в Украинской Православной Церкви. У него сложились дружеские отношения с Блаженнейшим Украины Владимиром.
В 2008 году Алексий II умер, а патриархом стал Кирилл. По словам родственников Юрия Шевченко, вскоре после этого к нему обратились представители Московской епархии с рекомендацией подписать покаянное письмо Кириллу за то, что рукоположился без его ведома. Шевченко делать этого не стал, так как по канонам нарушений не было. По словам близких врача, в РПЦ тесные отношения между Шевченко и патриархом Владимиром вызывали нескрываемое раздражение. Под редакцией Юрия Шевченко издана книга о святителе Архиепископе Луке – хирурге Воино-Ясенецком, которая была переведена на многие языки мира. За это издание священник Георгий (Ю. Шевченко) был награжден орденом предстоятеля Греческой Православной Церкви. Шевченко готовился передать Московской патриархии сформированный по крупицам собор из полутысячи редчайших мощей и реликвий христианской веры. "Дар не был принят, все попытки узнать личную позицию по данной ситуации в РПЦ натыкались на полное непонимание", — рассказали "Росбалту" близкие Юрия Шевченко.
На фоне подобных событий и произошла история с появлением пыли в квартире Владимира Гундяева. "В данной ситуации тоже делались попытки побеседовать с самим патриархом, но безуспешно, — отмечают близкие Шевченко. — Близкие к РПЦ люди объяснили сумму иска и желание отобрать квартиры в "Доме на набережной" просто: так надо".
"Юрий Леонидович — человек весьма далекий от подобных дрязг. Он до сих пор остается практикующим хирургом, признан и чтим элитой мировой кардиохирургии, много оперирует в стране и за рубежом (на его счету более 5 тыс. различных операций, сотни научных трудов и открытий, прославивших российскую науку, тысячи спасенных жизней, в том числе воинов-афганцев и солдат, пострадавших во время боевых действий в Чечне). Он полностью погружен в медицину, при этом ведет священническую деятельность в Национальном медико-хирургическом Пироговском центре, где выстроил Храм Святого Николая Чудотворца, — отмечают близкие Шевченко. — Сейчас он тяжело болен (у него выявили онкологическое заболевание), и единственное, чего хочет, чтобы суд был справедливым и смотрел на суть дела, а не на то, кем являются представители истца. И искренне переживает за возможно новый криминальный прецедент в стране, который завтра может затронуть любого гражданина".
По свидетельству Максима Столярова, "суд, как правило, назначает свою экспертизу и ей уже доверяет". "Экспертизам, которые приносит какая-то из сторон процесса, суд, как правило, не доверяет, — рассказал Столяров. — Есть собственные экспертные учреждения при Минюсте и МВД. Но если они не уполномочены про ту же " нанопыль" судить, суд может назначить экспертизу любому экспертному учреждению, пусть даже коммерческому, но, во-первых, чтобы оно отвечало всем требованиям, предъявляемым к эксперту, а во-вторых, чтобы все стороны процесса доверяли этому учреждению".
Достигается ли такое доверие? "Как правило, да, — ответил Столяров. — Бывают случаи, что кто-то упирается принципиально, — в таком случае суд это рассматривает как злоупотребление и все равно назначает экспертизу, поскольку назначать ее нужно. В конце концов, если ответчика не устраивает организация, которую предлагает истец, ответчик может предложить свою организацию. Эксперт предупреждается об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения".
Вывод Владимира Жеребенкова: "Это либо грубая судебная ошибка, либо могли иметь место элементы лоббизма. К сожалению, власть и церковь очень тесно срослись в последнее время, власть старается заигрывать с церковью и всячески ей угождать. В данном деле абсолютно очевидно, что сумма ущерба очень сильно завышена. По ней можно решить, что у патриарха квартира сделана из золота. Думаю, уже Верховный суд во всем разберется и отменит это безумное решение о взыскании 19,7 млн. рублей".
Более осторожно высказался Игорь Трунов: "Конечно, то, что читается за этими строками, — это определенная предвзятость судебной власти в пользу должностных лиц государственных, исполнительной власти. Если бы мэр Москвы был хозяином квартиры, то у нас сразу с вами сомнения вызвало бы решение подобного рода. Патриарх – конечно, не государственное должностное лицо. Но, тем не менее, голосовать призывал, в определенных политических моментах вел себя правильно. И, естественно, вправе ожидать определенной лояльности, как которую мы с вами и расцениваем это решение".
Длительность судебной тяжбы в полгода с точки зрения адвокатов вполне адекватна. "Как правило, длительность упирается в экспертизу, — рассказал Максим Столяров. — Это самый длинный этап. Суд приостанавливает разбирательство по делу на время проведения экспертизы. Полгода – вполне адекватный срок. За месяц-два вообще редко что происходит. Экспертиза плюс неявки-возражения…"
Игорь Трунов заодно подтвердил, что компенсации за порчу роскошных квартир в России бывают гораздо выше компенсаций, которые выплачиваются государством в случае гибели людей. "Сумма колеблется от 50 до 500 тыс. рублей, — рассказал Трунов. — Таких решений в моей практике было уже несколько тысяч – это не только "Норд-Ост", это и авиакатастрофы. Сейчас, правда, сумма страхования выросла – это 2 млн., а моральный вред все равно остается до 500 тыс.". [/color]
Насчет стоимости ремонта после нанесенного квартире ущерба, адвокат Столяров отметил: "Если речь идет о ценности материалов, то среднерыночную стоимость оценить несложно. Есть расценки и на многие виды работ стандартизированные – московские, областные – достаточного уровня, чтобы на них можно было ориентироваться. Абсолютно адекватные расценки, по ним заключаются госконтракты. Конечно, итальянские архитекторы за ремонт наверняка возьмут больше. Но есть вопрос: а нужны ли истцу итальянские архитекторы? Это решает экспертиза: какой уровень квалификации нужен для ремонта, и сколько будет стоить такая работа".
"Накрутить такую сумму, конечно, сложно, — признал Игорь Трунов. — Но при любом иске такого рода экспертам ставится задача накрутить побольше. Есть существенная "дельта": просто косметические работы или "все содрать и наложить снова". Но это крутится и в противоположную сторону".
"Суд не должен был при вынесении решения довольствоваться только экспертным заключением, представленным истцами, — убежден адвокат Жеребенков. — Например, заключение о стоимости очистки книг давали представители организации, которая, собственно, и будет заниматься этой очисткой. Они лица явно заинтересованные и могут "накрутить" какую угодно цену. Обычно в таких случаях судом запрашиваются экспертные заключения от двух-трех организаций, из которых и становится понятной объективная стоимость подобного рода работ".
"Книги явно не валялись на полу, а находились в шкафах за стеклом, – добавил Жеребенков. — Появление пыли на них – дело обычное. Ее можно просто убрать пылесосом, а можно отдать книгу реставраторам, которые возьмут за очистку пыли большую сумму. Причем итог в обоих случаях будет один и тот же. Для того, чтобы разобраться, достаточно просто банальной уборки пылесосом или требуется вмешательство специалистов, а также, сколько стоит работа этих специалистов, и нужны экспертные заключения, как минимум от двух-трех организаций, музеев и т.д".
Конечно, про такой источник вреда, как "нанопыль", все адвокаты слышали впервые.
"Беда нашего времени в том, что расплодилось огромное число коммерческих экспертов, которые за деньги дают все, что вам захочется, — заметил по данному вопросу Игорь Трунов. — По такого рода делам, как правило, и идет борьба на стадии экспертиз. Одна сторона делает экспертизу, что залив или пыль, или какие-то еще преобразования, которые дали трещину в стене, стоят 20 млн., другая сторона идет к своим экспертам, и те, обследовав то же самое, делают вывод: 2 руб. 30 коп. Все это поступает в суд. Судебная система, естественно, в курсе всего происходящего. И судебная система все это минимизирует. Как с моральным вредом".
Главную проблему для Юрия Шевченко адвокат Трунов видит в том, он не заказал альтернативной экспертизы. "Недоработка: одна сторона принесла экспертизу. А другая сторона ничего не принесла и только возопила, — отметил собеседник агентства. — Суд же не может эту экспертизу произвольно взять и располовинить. Нет ничего кроме эмоционального всплеска". (По данным семьи Юрия Шевченко, все вещи из квартиры патриарха были вывезены, так что альтернативная экспертиза вряд ли была возможна – "Росбалт").
Патриаршая квартира – камень преткновения для юристов
Одна из самых обсуждаемых сегодня в российском обществе тем, — это, конечно, "патриаршая квартира" в знаменитом Доме на набережной. Кто прав, или кто более виноват: кардиохирург РФ Юрий Шевченко, который, производя ремонт, допустил, чтобы пыль от него потоком хлынула в квартиру, принадлежащую патриарху Московскому и Всея Руси Кириллу, или же проживающая вместо патриарха в квартире его троюродная сестра Лидия Леонова, которая вчинила за причиненный ущерб иск в 20 млн рублей?
И выиграла процесс без особых проблем, но с использованием глубоконаучной экспертизы, которая выявила, что книги в библиотеке патриарха покрылись ядовитой "нанопылью"? А общественное мнение, конечно, не столько о Леоновой судит по данному делу, сколько о самом патриархе, — а как еще?
Данный "казус" оказался непрост даже для профессиональных юристов, знакомых с такими вот "квартирными делами". Опрошенные корреспондентами "Росбалта" три авторитетных адвоката кое в чем разошлись в ответах.
"Начать надо с того, что Лидия Леонова обратилась в суд с иском в отсутствие доверенности от собственника данной квартиры, а суд стал рассматривать такой иск, — отметил председатель коллегии адвокатов "Закон и человек" Владимир Жеребенков. — Это грубое процессуальное нарушение. Существует четкая процедура допуска лиц к судопроизводству, и в данном случае эта процедура предусматривает обязательное наличие доверенности у истца от собственника. Иначе получается, что в ходе ремонта пострадало одно лицо, а возмещения ущерба требует другое лицо, которое ни к пострадавшим предметам, ни к самой квартире прямого отношения не имеет".
Иного мнения придерживаются член коллегии адвокатов "Князев и партнеры" Максим Столяров и адвокат Игорь Трунов. Они подтвердили, что Лидия Леонова является вполне надлежащим истцом, хотя она и не собственник квартиры патриарха.
"Ремонт патриаршей квартиры могла она делать, — соответственно, ущерб причинен ей, — отметил адвокат Столяров. — Ну, а кроме того, раз она там живет и зарегистрирована, — значит, у нее есть договор пользования помещением, платный или бесплатный, не имеет значения. Она на данный момент является владельцем, — и то, что там произошло, в первую очередь причиняет вред ей. Я думаю, суд вполне обоснованно мог принять такой иск".
"Это неважно: патриарх как собственник мог вообще квартиру сдать в аренду или кого-то поселить, — заметил Игорь Трунов. – Только жильца надо зарегистрировать, а дальше у него есть право распоряжаться вещами, и это подразумевает, что собственник не обязательно в этой квартире живет". Оба адвоката также подтвердили, что доверенность от собственника в данном случае не требуется.
По поводу астрономической суммы ущерба, разногласия уже меньше. "У меня в коллегии работает 120 адвокатов, у них в производстве находятся дела, связанные с ущербом, нанесенным квартирам, в том числе и квартирам в элитных домах, — рассказал Владимир Жеребенков. — Однако такой гигантской суммы иска никогда за практику коллегии не было. 19,7 млн рублей — примерно половина стоимости квартиры в "Доме на набережной". Тоже самое касается и самого ремонта. За 7 млн рублей можно купить новую квартиру в Москве".
Максим Столяров подтвердил, что в современной российской практике, в принципе, бывают случаи причинения ущерба дорогому жилью, которое оценивается в миллионах рублей. Разумеется, нечасто: вообще, диапазон сумм здесь – два порядка.
