Дело "пусси-райот", которое в любой европейской стране могло бы пройти незаметно, приобрело в России невообразимые для современного европейца масштабы, которые можно сравнить лишь с реакцией мусульманских стран на попытки "иноверцев" нарушить неприкосновенность Корана или Пророка. Реакция государства и верующих на произошедшее в ХХС обнажила скрытое, но подспудно нарастающее противостояние, затронуло центральный болевой нерв русского общества. Обнажился конфликт между очень яростным, воинственным утверждением, что "Бог есть", и не менее воинственным, что "Бога нет". Эти две крайности в России всегда находились и до сих пор находятся в раскаленном противоборстве. В современном мире такой накал можно наблюдать исключительно в мусульманском обществе. Ничего похожего мы не увидим в других христианских странах, даже в православных - Греции или Болгарии.

Эта иррациональная реакция русского общества на богохульство девушек-панков навела меня на мысль, что наша цивилизация в какой-то степени ближе к исламской, чем к христианской.  И тогда я задумался о том, что знает русский человек о Боге.

Вспомните огромные очереди в Храм Христа Спасителя - к поясу Богородицы. Вспомните отдельный вход для ВИП-персон, к которому подъезжали лимузины, и по-европейски одетые чиновники, в недавнем прошлом активные коммунисты, с сосредоточенным видом ныряли под священную реликвию, в обход общей очереди... Лично я вижу в этом что-то очень древнее, - скорее всего, язычество, которое сохранилось в русском православии и до сих пор не изжито.

В чем это выражается?

После принятия христианства вместо языческих талисманов и амулетов стали изготавливаться по византийским образцам иконки, крестики, которые оберегали бы от бедствий и болезней. Для русского православного любой связанный с верой предмет, артефакт - крестик, ладанка, поясок - являются священными, являются как бы материализацией бога. Это идет от язычества, потому что бог язычника ВНЕ ЕГО ЛИЧНОСТИ, он могущественный сосед - на небе или в воде или в лесу. Древнему, архаическому человеку было трудно представить себе божество без его материального воплощения, тотема.

Это воплощение может быть из мрамора, из дерева или глины, но, главное, его можно пощупать, повесить на шею или даже высечь! Лев Толстой в размышлениях о русской религиозности отмечал, что языческая вера в одухотворенность предмета перешла в русское православие и не была искоренена.

Почему язычество так и не было изжито в России? Наверное, потому, что русское религиозное сознание исторически было лишено процесса умственного постижения Бога - интеллектуализации религиозного сознания, - через которое проходили другие христианские конфессии. Именно поэтому осмысление своего отношения к вере и к Христу, поиски Бога в своей душе, и привели Льва Толстого к очень радикальным выводам. В письме Синоду он так и писал: "Если бы Он (Христос) пришел теперь и увидал то, что делается его именем в церкви, то он…наверно повыкидал бы все эти ужасные... кресты, и чаши, и свечи, и иконы, и все то, посредством чего они, колдуя, скрывают от людей бога и его учение...". (Л.Н.Толстой "Ответ Синоду", 1901г.)

Феномен тысячных очередей к поясу Богородицы, характерный для сегодняшней России, бесконечно далек от современности, я бы сказал, отделен веками. И если такое паломничество еще можно себе представить в крестьянской южной Италии, то в Северной Европе это просто немыслимо. Чем объяснить такую разницу?

Дело в том, что со времени появления христианства в Европе никогда не прекращались богословские споры. Свободная мысль тысячелетиями не боялась подвергать сомнению любые тезисы и обряды христианства. Русская же религиозная культура исключала это право и строилась только на вере - в России религиозная мысль не существовала до середины XIX века. Русский человек вместо права размышлять о Боге имел обязанность истово верить.

Василий Ключевский писал в 1898 году, что "…Вместе с великими благами, какие принесло нам византийское влияние, мы вынесли из него и один большой недостаток. Источником этого недостатка было одно - излишество самого влияния. Целые века греческие, а за ними и русские пастыри и книги приучали нас веровать, во все веровать и всему веровать. Это было очень хорошо, потому что в том возрасте, какой мы переживали в те века, вера - единственная сила, которая могла создать сносное нравственное общежитие. Но не хорошо было то, что при этом нам запрещали размышлять, - и это было нехорошо больше всего потому, что мы тогда и без того не имели охоты к этому занятию. Нам указывали на соблазны мысли прежде, чем она стала соблазнять нас, предостерегали от злоупотребления ею, когда мы еще не знали, как следует употреблять ее... Нам твердили: веруй, но не умствуй. Мы стали бояться мысли, как греха, пытливого разума, как соблазнителя, раньше чем умели мыслить, чем пробудилась у нас пытливость. Потому, когда мы встретились с чужой мыслью, мы ее принимали на веру. Вышло, что научные истины мы превращали в догматы, научные авторитеты становились для нас фетишами, храм наук сделался для нас капищем научных суеверий и предрассудков. Мы вольнодумничали по-старообрядчески, вольтерьянствовали по-аввакумовски. Как старообрядцы из-за церковного обряда разорвали с церковью, так мы из-за непонятного научного тезиса готовы были разрывать с наукой. Менялось содержание мысли, но метод мышления оставался прежний. Под византийским влиянием мы были холопы чужой веры, под западно-европейским стали холопами чужой мысли. (Мысль без морали - недомыслие; мораль без мысли - фанатизм) (В.О. Ключевский "Неопубликованные произведения. Верование и мышление", 1898г.)

Мысль Ключевского - глубочайшее проникновение в сущность не только русского мышления, но и образа жизни русского человека. Русская культура обусловливалась, конечно, многими факторами, но

метод мышления был привнесен особой формой православия, в которой эта религия пришла на Русь.

Но, указывая на позитивные и негативные последствия принятия Русью православия, Ключевский не ответил на вопрос, почему мышление православного русского человека было лишено права на сомнение. Попробуем найти ответы сами.

Разделение христианства на две ветви началось где-то в IV-V веке. Оно возникло вполне естественно, ибо две великих античных цивилизации - греческая и латинская - при всех кардинальных различиях продолжали сосуществовать. Эти две великие культуры и обусловили возникновение двух религиозных и политических центров: восточного - Византии и западного - Рима. Но метод мышления в обеих цивилизациях оставался европейским. В этом легко убедиться, если посмотреть на труды святоотеческих философов. Святые Отцы как Восточной так и Западной церквей были исключительно образованны, они говорили на трех языках - по-гречески, по-иудейски и на латыни. То есть они оперировали общими инструментами логики и софистики. Искусство красноречия и полемики было средством нахождения истины и причиной развития европейского богословия, в том числе, и византийского. Богословы состязались в красноречии и логике даже на византийских базарах!

Но, к сожалению, прав был философ Чаадаев - "пора великих побуждений, великих свершений, великих страстей" не коснулась Руси: "Сначала дикое варварство, затем грубое суеверие, далее иноземное владычество, жестокое и унизительное…".( П.Я.Чаадаев "Философические письма", 1836г.).  Когда викинги пришли на Русь в VIII-IX веке, восточноевропейская равнина была заселена разрозненным дикими, варварскими племенами славян и финнов. Племена находились на чрезвычайно низком цивилизационном уровне с глубоко укоренившимся язычеством и общинно-родовым строем. Славяне не имели представления о рынке и торговле. У них не было своей письменности, уже не говоря о науке философии.  Викинги колонизировали эти вполне варварские территории и жили в них христианскими общинами в замкнутых анклавах, не смешиваясь с туземцами. Порабощенных язычников назвали "смердами".

В 863 году Кирилл и Мефодий перевели Евангелие на церковно-славянский язык. Сначала они принесли свой труд в Болгарию, а потом на Русь. Работа Кирилла и Мефодия привела к невероятной демократизации самого христианского учения. И это замечательно. Но, с другой стороны, будучи переложенным на древнеславянский, оно прервало связь самого учения с его философским обоснованием, с культурными корнями античной европейской цивилизации. Мы получили православие как руководство к беспрекословному следованию без возможности его логического анализа, так как лишенные греческого и латинского языков, мы не имели возможности познать античную философию или софистику. Наше девственное языческое сознание так и не узнало, что такое культура дискуссии. Как следствие, любую попытку критического осмысления религии мы стали воспринимать с языческим трепетом, - как смертный грех.

Поэтому, если в западной Европе развитие университетов начиналось в монастырях и религиозных центрах, на Руси монастыри стали охранными форпостами единственной и непогрешимой истины. Неудивительно, что в России университет как независимый институт возник на шесть столетий позже, ибо университет - это диспут. Неудивительно также, что он немедленно стал рассадником крамолы и свободы и впоследствии существовал под неусыпным оком царской Охранки и под постоянной угрозой закрытия.
Можно сказать, что в течение почти девятисот лет критическое осмысление христианской веры не имело в России права на существование и беспощадно каралось.

В то время, когда на Западе воздвигалось здание современной цивилизации, Русь православная боролась с язычеством. Изучая историю крещения Руси, я был удивлен жестокости, с которой велось искоренение язычества. Это был кровавый процесс. И тем не менее, язычество до сих пор живо в нашей культуре. Так что можно даже сейчас наблюдать своеобразное "двоеверие".

Но не все знают, что в определенный период в Московской земле было даже "троеверие"! Вполне себе такая "смесь" христианских святых, языческих богов и Аллаха. Религией, общей для Московии и Орды, был странный симбиоз ислама и арианского христианства  (в котором Иисус и Магомет равновелики!), а разделение веры случилось в 1589 году, когда Казань приняла чистый ислам.

Русский философ Г.П.Федотов писал: "Есть одна область средневековой Руси, где влияние татарства ощущается сильнее - сперва почти точка, потом расплывающееся пятно, которое за два столетия покрывает всю восточную Русь. Это Москва - "собирательница" земли русской. Обязанная своим возвышением прежде всего татарофильской и предательской политике своих первых князей, Москва благодаря этой политике обеспечивает мир и безопасность своей территории… В московской земле вводятся татарские порядки в управлении, суде, сборе дани. (В Московии тогда носили исламскую одежду, женщины носили чадру и сидели замкнутыми в теремах, при встрече московиты говорили друг другу "Салом"). Не только извне, но изнутри татарская стихия овладела душой Руси, проникла в плоть и кровь…" (Г.П.Федотов "Россия и свобода", 1945г.)

В ордынский период тюркский язык оказал радикальное влияние на язык Руси.  Например, известное все вам "Хождение за три моря" Афанасия Никитина начинается тюркско-арабской молитвой из Корана, написанной по-славянски: "…Милостиею Божиею преидох же три моря. Дигерь Худо доно, Олло перводигерь дано. Аминь! Смилна рахмам рагим. Олло акьбирь, акши Худо, илелло акшь Ходо. Иса рухоало, ааликъсолом. Олло акьберь…" Представляете себе?!

Такой экзотический симбиоз из нескольких вер, "троеверие", не мог не отразиться на формировании русского религиозного сознания.

А в это время в Европе в сфере влияния католической Церкви происходило бурное развитие городов, крепла буржуазия, возникало гражданское сознание, оформлялось понятие Личности.
Что означает "городское сознание"? Это не место жительства или работа в городе. Это комплекс идей и осознание своих обязанности и прав. Это сознание человека, который зарабатывает деньги, не пользуясь чужой землей, а своим знанием, мастерством, специальностью, и свободно продает плоды своего труда. Когда у такого человека появляется экономическая независимость, он начинает требовать себе политических свобод. Как только человек потребовал себе политических свобод, он стал личностью,  гражданином. Возникновение буржуазии привело в Европе к эволюции религиозного сознания.

На Руси в силу политических и экономических причин так и не возникло городов, по западному образцу - политических  образований с независимым самоуправлением, с рыночными отношениями, с правом закрепленными юридически, которое называется Магдебургское право.

В Московии не было ни одного, подчеркиваю - ни одного (!) - города с магдебургским правом. В Украине Магдебургским правом пользовались около 60 городов, в Белоруссии - около 40, а в России - ни одного! Правда, Новгород и Псков обладали самоуправлением, в них развивалась торговля и ремесла. Но чем они закончили? Их уничтожила Московия. Их пытались уничтожить все властители, начиная с Александра Невского.

Новгород и Псков сопротивлялись Московскому тоталитаризму в течении трех веков, пока Иван Грозный не утопил все в крови.  

Поэтому в России крестьянское общинно-родовое сознание оставалось нетронутым, так как не возникла национальная буржуазия.

Не могу не отвлечься от темы и не сказать несколько слов об Александре Невском. Противостояние этого князя и свободолюбивых новгородцев - скажем так, не очень удобно для историков-апологетов Александра Невского. Когда новгородцы восстали и выгнали его сына Василия, Александр помчался в Орду и натравил татар на непокорных республиканцев. В течение двух десятилетий Новгород и Псков подвергались жесточайшему террору Александра и Орды, но они не сдавались.

Мне кажется, что пока официальная история нашей страны будет оставаться искаженной по идеологическим мотивам, мы не сможем понять причинно-следственных связей, объясняющих почему мы такие.

Что же происходило с европейской религиозной мыслью в XV - XVI веках?

Возникшая буржуазия хотела сознательно осмыслить свои отношений с богом. Когда человек почувствовал себя личностью, почувствовал, что от него лично, а не от священника, как наместника бога на земле, зависит его успех, возникло протестное движение против корысти и властолюбия католической церкви, которая всегда пыталась подмять под себя светскую власть. В протестантизме нет тотемов, в нем единственная священная вещь - Библия. Читай и живи по ней. А если кто-то и носит крестик, то для него этот крест - просто символ его принадлежности к религии, а не магический предмет, охраняющий от зла, как медвежий клык для тунгуса или перья для индейца. У католика, а тем более у протестанта, зависимость от чудотворных реликвий ушла. Появилось сознание того, что бог - твой постоянный и строгий Судья, присутствие которого в твоей душе и сознании как раз и требует от тебя личной ответственности. И не только перед богом, но перед собратьями, перед детьми и родителями.

Эта личная индивидуальная, и, главное АНОНИМНАЯ ответственность человека перед богом есть основа современного общества - добросовестного труда, уплаты налогов, крепкой семьи, отсутствия беспризорных детей на улицах. Личная анонимная ответственность - краеугольный камень современного государства и общества.

Я убежден, что архаическое сознание сохранилось в России до сегодняшнего времени, и большая часть населения нашей страны до сих пор живет в "добуржуазном" обществе. В этом смысле наше государство имеет больше общих черт с африканскими государствами, чем с европейскими. Этим и объясняется отсутствие в России гражданского общества: граждан нет, есть население.
Радикальную попытку вернуть Россию в Европу сделал Петр Великий. Петровские реформы положили начало новому типу русских. Можно сказать, эти реформы породили другой народ - русских европейцев, по своим убеждениям не имеющих ничего общего с огромной массой русских людей живущих в полуязыческом состоянии.

Этот немногочисленный народ - "малый народ", славянофил Хомяков сравнивал его с европейским поселением, заброшенным в страну дикарей ("большого народа"), и он за двести лет, развиваясь и умножаясь, создал всю культуру, которой Россия сегодня гордится. Мы говорим: "наш балет, наш Чайковский, Достоевский, Чехов, Пушкин". Все, что было создано за какие-нибудь двести лет, все, что повлияло и обогатило мировую культуру, было создано "малой" нацией русских европейцев.

Если бы не было в истории Петра Великого, что бы мы знали? На что бы мы повлияли?

Россия как великая культурная страна вышла на мировую арену только после Петра. Но существование двух народов, прямо противоположных по своим идеалам и убеждениям, не могло не привести к катастрофе. И она случилась: в 1918 году царя - "единственного европейца" (по выражению Пушкина,) расстреляли в Ипатьевском доме, а следом и остальных представителей европейской России стали гонять по улицам, высылать подальше на "философских пароходах" и просто расстреливать. Ленин открыто признал: "мы расстреливаем не за преступления, мы расстреливаем за принадлежность к классу". А класс этот и был класс "белых" русских. Но к 1940-му году европейская Россия закончилась. Осталась Русь, Московия. Мы в ней живем и по сей день!

Я уже двадцать лет изучаю связь между культурой нации и ее экономическим развитием. Меня интересует, насколько "национальные особенности" народа влияют  на государственный строй его страны. Аргентинский социолог Грондона и американский культуролог Харрисон посвятили свою жизнь именно этим вопросам. Оба они пришли к выводу, что существуют культуры динамические, т.е. легко воспринимающие изменения, и культуры "инертные", которые сопротивляются всяким изменениям и враждебно относятся к попыткам модернизации. Грондона пришел к выводу, что мировосприятие аргентинского человека трудно поддается изменениям, скажем, в отличие от ментальности бразильца. Он объяснил это тем, что культурные коды, эти неписаные законы, которые определяют ежедневное поведение человека, его взаимоотношения со своей семьей, его рабочую этику, его способность к организации своего быта, складываются под влиянием многих факторов - климата, географии, истории и т.д.

Харрисон открыл, что существенным, формирующим культуру фактором является религия. И когда он систематизировал страны по религиозной принадлежности, он пришел к неопровержимому выводу: страны с разными господствующими религиями имеют разные экономические показатели. (Л.Харрисон "Кто процветает", 1993г).

По так называемому индексу человеческого развития ООН, в котором самая развитая страна занимает первое место, а самая отсталая - 162-е. Страны, исповедующие христианство,  по данным доклада ООН об Индексе человеческого развития 2001 года, расположены следующим образом:

Протестантские страны - 9,2

Католические                  - 58,3

Православные                 - 58,9    

Этот факт поразил меня, и мне кажется, в России он просто игнорируется! А ведь он требует серьезного изучения и анализа в России с участием историков, социологов, теософов, культурологов и политиков. Посмотрите на хаос в самой европейской православной стране - Греции. Это вам не протестантская Эстония, в которой вообще ничего нет, кроме гранита и селедки, но был и есть порядок. А в Греции ни одна реформа не проходит. Или Кипр, где все деньги, которые были вкачаны ЕС, ушли в чьи-то карманы. Это только подтверждает, что в православных странах отношение к закону очень вольное, ибо сам этический код мягок и расплывчат. Особенно в России.

Если спросить русского человека, в какого Бога он верит, скорее всего, он ответит, что в Бога, который все простит. Может, поэтому сегодня в церковь, помимо множества простых и искренне верующих людей, идут все цапки и братки? Всепрощающий русский Бог дает отъявленным преступникам бесхитростную надежду, что посещение церкви и иконка в джипе обеспечат ему искупление всех его смертных грехов, а также оградят от гибели на следующей "стрелке". Только этим  можно объяснить поголовное воцерковление криминалитета.

Я вернусь теперь к тому названию, которое я предложил: в какого бога верит русский человек. Антон Павлович Чехов в1897 году сделал запись: "Между "есть Бог" и "нет Бога" лежит громадное целое поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец. Русский человек знает какую-либо одну из этих двух крайностей, середина же между ними не интересует его, и потому он обыкновенно не знает ничего или очень мало".

Я приведу здесь анализ мыслей Чехова, сделанный замечательным славистом Александром Чудаковым. Вот его рассуждения:

Первое. "Есть Бог" и "нет Бога" - эти два понятия, считает Антон Павлович, по отдельности либо не значат ничего, либо значат очень мало. Они обретают значение только тогда, когда между ними есть поле, через которое проходит только мудрец.

Второе. Тот, кому это поле неинтересно, - просто не приучен думать. Русского человека интересуют только утверждение либо одного, либо другого. Его не интересует середина, "поле" - путь интеллектуальный, духовный, который может пройти только мудрец.

Третье: Чехов не указал вектора: от "Бога нет" - к "Богу есть" или наоборот, это ему неважно. Важен Путь. Недаром Чехов очень часто в своих работах говорит: дело не в боге, а в поисках его. Настоящая религия - в поисках бога.

И когда Толстой в том же письме Синоду написал - "верю в Бога, которого понимаю как дух, как любовь, как начало всего. Верю в то, что он во мне и я в нем…" - он имел в виду именно то, что он искал бога и нашел его! Нашел в своей душе, - то есть прошел с большим трудом то "поле", которое должен пройти мудрец. А теперь скажите мне, как много людей в России идут по этому "полю" и производят эту умственную работу? Ничтожно малое число! Вот почему Чехов сказал, что русский человек знает о боге ничего, либо очень мало!

Почему русского человека не интересует середина? Потому что его архаическая, "добуржуазная" культура не приучила его мыслить, и ему, как язычнику, достаточно прикоснуться к материальному воплощению богу - иконе, кресту, святым мощам, чтобы почувствовать телесную близость к божественному и получить умиротворение. Сомнениям в таком мировоззрении места нет! Отсюда и получается, что, как говорил Аксаков, русский человек либо святой, либо скотина. Середины нет.

Эта языческая "пассионарность" русского народа особенно ярко проявилась в октябре 1917 года. "Большой" русский народ вышел на историческую сцену и сразу продемонстрировал возвращение к варварской цивилизации, уничтожив непонятный и враждебный мир "другой" европейской России. Собственно, большевизм и расцвел как месть, как реванш русского "большого" народа - язычника, вырвавшегося из-под векового гнета русских-европейцев и института церкви. Иначе чем можно объяснить, что большинство христианского населения огромной страны так охотно поддалось атеистической, марксистской пропаганде и начало само глумиться над религиозными храмами и святынями, уничтожать духовенство и, с леденящим кровь вдохновением, участвовать в уничтожении собратьев...

Александр Чудаков подчеркивает убежденность Чехова, что истинно религиозный человек свободен в своем выборе между одной крайностью и другой. Европейский гуманизм как идея появился именно тогда, когда человек "между святым и зверем" стал искать себя. Именно тогда "добуржуазное" общество уступило место новой формации. России еще предстоит пройти этот нелегкий путь самопознания.
Феномен России заключается в том, что при своей гигантской территории, мощнейшем человеческом ресурсе, неиссякаемом источнике талантов, поставляющем всему миру ученых, музыкантов, спортсменов, танцоров, при всем этом, российская культура не может и не должна быть самодостаточной, как индийская или китайская, - как  бы мы ни претендовали на "особый путь", преследуя свои экономические и политические интересы. Пора отбросить ложный стыд и признать, что, с исторической точки зрения, Россия возникла на периферии христианского мира, в глубочайшей провинции Европы. И зачатки европейского мышления, не успев развиться, были искорежены монголо-татарским нашествием. Эта незавершенность цивилизационного процесса, прерванного другой архаической цивилизацией, пришедшей с Востока, сделала сегодня нас неуверенными, не знающими, в какую сторону двигаться, боящимися признаться в своей отсталости и открыться жестоким "ветрам", которые дуют в современном мире.

Задаюсь вопросом: нынешнее руководство развалило Россию, или Россия "развалила" его?  Ведь у очень многих, в том числе и у оппозиции, твердое убеждение, что власть развалила Россию. Но это не более чем иллюзия, причем очень русская - потребность найти виноватого, сняв с себя личную ответственность.

И если Петр создал армию, флот, суды и министерства, подобие европейской государственности, то перебороть русский метод мышления, о котором писал Ключевский, и создать единый европейский народ Петру не удалось. Ясно, что это не удастся и современным лидерам. Московия - это мощнейший ментальный блок, который им не удалось сдвинуть в сторону или хотя бы раскрошить. Не сомневаюсь, если вначале у них были надежды на возможность толкнуть общество в сторону развития частной инициативы на местах при жестком контроле государства, то последующие годы показали, что власть на местах мгновенно приняла традиционные для Руси феодальные привычки и срослась с криминальным (читай - феодальным) сознанием наиболее инициативных людей. В добуржуазном обществе единственной формой инициативы может  быть только беззаконие.

Я убежден, для нас самое главное - понять, что и почему нам мешает. И каким образом можно создать в России предпосылки для вывода "большого" русского народа из "добуржуазного" состояния. Создать условия, при которых  русский европеец станет большинством. Только тогда у нас возникнет свободная религиозная мысль, РПЦ откроется для открытого диалога с другими христианскими конфессиями, и люди, которые не боятся сомневаться, смогут построить современное государство.

Вопрос о том, какой народ будет создан в России - азиатский или европейский, - и станет главным историческим выбором будущего правительства.